Татьяна Подрабинек

КОЛЫШКИ

Поезд приближается к Инте, одному из бывших центров печально известного ГУЛАГа. До Полярного круга – 45 километров.

СОБРАТЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ И... СЧАСТЬЮ

Здесь, в интинских лагерях, на этих островах ГУЛАГа, оказалось некогда множество образованных, интеллигентных, самобытных людей. Здесь жили… и умирали профессора философии, историки, поэты, писатели, ученые, музыканты, балерины, художники, мыслители и практики. Сталинский террорпрежде всего выкашивал всё возвышающееся над средним уровнем. И нигде бы вам не встретилось столько неординарных людей, как в лагерях. Многие из них оставили заметный след в российской культуре. Философ Лев Карсавин, умерший в Абези…

Религиозный мыслитель Лев Карсавин. Фото НКВД

Конечно, заполярный интинский лагерь – тяжкое испытание, но всё же не столь губительное, как колымский лагерь истребления. Здесь ещё можно было жить, думать, надеяться, общаться, организовывать лекции и играть в оркестрах на заполненных водой бутылках. Молодой человек, попавший в такую среду, мог получить образование и нравственное воспитание, которое никогда бы не досталось ему на «воле». Замечательная российская культура XIX – начала XX века ещё жила здесь и продолжала своё славное дело. Были сломленные, потерявшие себя люди. Лагерь есть лагерь. Но выжившие, не только физически, составили стойкую генерацию людей, столь необходимую стране в последующие десятилетия.

Освободившиеся оставались в Инте. Иные на время, другие навсегда. Может быть, не только потому, что больше некуда было ехать. И не только в парадоксальной привязанности узника к своей тюрьме здесь дело. Для многих Заполярье стало тем же, чем Сибирь для декабристов, не уезжавших из мест главного испытания своей жизни. Не просто географического пункта, а места назначения на духовной карте России. Среди своих собратьев по несчастью… и счастью.

СНЕЖКИ, ЛЕТЯЩИЕ ИЗ ДЕТСТВА

Ярославский вокзал. Поезд «Москва-Воркута». Мне до Инты – города моего детстсва. Хочу его навестить… И поработать с архивами Интинского краеведческого музея. Днями раньше сын известных правозащитников и политзаключенных Александр Даниэль уехал в Инту с целой делегацией: поляками, бельгийцами, австралийцами… Многие годы они помогают благоустраивать кладбище политзаключённых в Абези, навещают могилы родственников.

В 1943 г. после окончания Томского индустриального института группа специалистов по командировке МВД прибыла в Инту строить город, работать на угольных шахтах. Жили в тёмных, холодных землянках и палатках, в бараках, оборудованных двойными нарами. Иногда температура в помещениях опускалась до минус трёх. Когда один из специалистов (мой папа) женился, ему предоставили в бараке отдельную комнату три на три метра. Так начиналась история нашей семьи.

Легко представить, как жили непривилегированные специалисты и прочий люд, заключённые в том числе. Хорошо помню, как под охраной конвоиров с собаками колонны заключённых шли по нашим улицам. Окружающие затихали, было стыдно и жалко смотреть. Тюрьма, входившая углом в наш дом, нам, детям, не мешала. Иногда охранник на вышке, отставив винтовку, пытался поймать летящие снежки, которые мы ему бросали. И ещё: мы детьми очень рано стали понимать значение слова «реабилитация».

ИМЕНА, ИМЕНА, ИМЕНА

В Интинском краеведческом музее под руководством директора Евгении Ивановны Кулыгиной трудятся замечательные люди. Но их мало, а работы много… Через несколько дней после моего приезда погода установилась, и мне удалось съездить на мемориальное кладбище в Абези. Сопровождающий меня Николай Андреевич Баранов только что вернулся из похода со школьниками. Они нашли в тундре ещё новые захоронения вдоль железной дороги Москва-Воркута. Строили её заключённые. Обессиленные работой, умирали, и хоронили их тут же, под железнодорожным полотном.

Николай Александрович оказался очень осведомлённым человеком. Без него можно было бы просто потеряться. Мемориальное кладбище в Абези площадью в 3,5 кв. км, обслуживают два музейных сотрудника. При входе стоит удивительный памятник «Разорванный крест» работы братьев Йододюшусов. Здесь покоится их отец, литовский бригадный генерал.